СРОЧНО В МАССЫ
  ВЕСТИ:  ЖДЕМ ПЕРЕМЕН!!!  МНЕНИЯ:  Почему уже более 14 лет мужское водное поло в стагнации? ЧЕМПИОНАТЫ:   Девушки на чемпионате мира лучшие!!!   ТРАНСЛЯЦИИ:    Закиров и Балашов - мнение!!!  МЫ  работаем ДЛЯ Вас !  Сайт "ИВАН" приветствует поклонников игры на воде!    Лига чемпионов .  "Казанский "Синтез" паоборится в Лиге чемпионов ...  СКОРО:  22 сентября - 26 сентября  ЛИГА ЧЕМПИОНОВ. Подгорице. Черногория.
 

« Архив »


«В приписном свидетельстве значилось: «Школа сержантов ВДВ».

А МОЖЕТ, Я БЫ СТАЛ ГЕНЕРАЛОМ...»

- Сейчас вы такой изящный - не скажешь, что занимались всерьез водным поло. Все-таки ватерполисты - ребята мощные...


В мелодраме Алексея Балабанова «Мне не больно» Маковецкому досталась роль доброго, но пьющего врача

- Ну, если из-под костюма у меня не выпирают бицепсы, это еще не значит, что я изящный. Плечи, поверьте, хорошие - еще сохранился порох... Водное поло - очень серьезный, настоящий мужской вид спорта: это особенно чувствуется, когда надеваешь свинцовый пояс, поднимаешь вверх руки и в вертикальном положении проходишь два бассейна по 25 метров, не касаясь ногами дна.

- Это вам не на сцене играть...

- Я хотел сказать: преодолеть два бассейна вертикально - это не по полу пройтись... Физически было сложно, и мы, конечно, лентяйничали. Никто не ходил, прости Господи, по разделительным дорожкам - все, пока тренер не видел, немножко себя подтаскивали.

Опять же что значит: это вам не на сцене играть - разве туда любой кто ни попадя может выскочить? Это только со стороны выглядит просто: стоишь за кулисами, только шаг - и ты уже на подмостках, но кто сказал, что это легко?

Как очень правильно заметил Сергей Юрский, актерская профессия сегодня унижена - ниже некуда. Теперь, оказывается, ни к чему мучиться, переживать, тратить свои душевные силы, но я-то знаю, сколько размышлений, сомнений, терзаний нужно испытать дома, в гримерке, чтобы в момент выхода на сцену и артист, и публика ощутили то, что составляет магию театра. Когда зрители постепенно заполняют зал, я стою за кулисами и гадаю, кто они, с каким пришли настроением, и вот мой черед. Повисает тишина, на меня нацелено все внимание... Постепенно, исподволь завязывается диалог, начинается удивительный поединок, и в конце - счастье невероятное: вот тогда это выход...

- Киев дал миру много выдающихся личностей: писателей и поэтов, актеров и музыкантов... Это очень теплый, уютный город, и тем удивительнее, что таланты исторически здесь не задерживаются, разлетаются, и никто не позовет их назад, не крикнет даже вдогонку: «Вернитесь!»... Вот и вы тоже уехали...

- Вы не совсем правы: в Киеве много невероятно талантливых людей, и я, например, легко назову целый ряд блестящих актеров, составляющих гордость украинской сцены...

- Ну а вы могли бы сполна реализоваться, если бы здесь остались?

- Знаете, вопрос: «А что было бы, если бы?..» - я давно перестал себе задавать по одной причине: не смогу на него откровенно ответить. Что было бы, если бы я не пошел в театральный? В моем приписном свидетельстве значилось: «Школа сержантов ВДВ». Я же был ватерполистом - в военкомате на меня посмотрели: «Годен!». Что было бы, если бы я по этой пошел стезе?

- Стали бы, очевидно, сержантом...

В юности Сергей занимался водным поло и был человеком спортивным. «Из-под костюма бицепсы у меня не выпирают, но плечи хорошие - еще сохранился порох»

- А может, генералом - как знать...

- ...не исключено...

- ...и тогда мы с вами бы сейчас не беседовали. Хотя это еще полбеды... Я, если честно, давно понял, что все эти разговоры ни к чему не приводят - не дают простора фантазии и только тебя тормозят. Это просто некое созерцание, направленное неизвестно куда, поэтому раз и навсегда этих вопросов я стал избегать. Что было бы, если бы я окончил Киевский театральный? Не исключено, с Божьей помощью приняли бы в один из прекрасных здешних театров - скажем, имени Ивана Франко.

Из интервью Сергея Маковецкого от 14 марта 2000 года журналу «Вестник».

«У меня в военном билете значится: негодный, необученный. Как закосить? Только голова. Это рецепт нашим детям, потому что я не хочу, чтобы они служили в армии, где постоянное унижение и чувство голода, где нет элементарных мыла и полотенца, где солдатики вынуждены торговать собой на панели. Поэтому - только голова: проверить невозможно. Если она болит - значит, болит: любой невропатолог вам скажет, что в это обязан верить.

Нужно знать все симптомы. Ноги вместе, руки вытянуть вперед - здесь должна быть легкая неустойчивость. Пусть вас качнет в сторону, но чуть-чуть. Если попросят с закрытыми глазами дотронуться указательным пальцем до кончика носа, нужно промахнуться, но немножко, а не просто пальцем в щеку ткнуть - так сразу раскусят. Главное же - дикие распирающие боли по утрам. Когда меня положили в больницу, труднее всего было просыпаться с утра до обхода, чтобы изобразить бессонницу и чтобы глаза были воспаленны. Да, вечером нужно обязательно взять у нянечки таблетку от головной боли: вот полный курс молодого бойца, вернее, допризывника. Не хватает актерских способностей? Ну, по такому случаю можно постараться - пусть мама с папой экзамен примут».

- Правда ли, что когда-то вы работали в Театре Леси Украинки монтировщиком сцены?

- (Оживился). Конечно, правда! В институт Карпенко-Карого не поступил из-за двойки по сочинению, но желание уже возникло (правда, осознанным еще не было)...

- Театр манил?

«Ликвидация», Фима-полужид

- Ну да, хотя убедился я в том, что выбрал свой путь верно, лишь проработав лет 10. Вдруг понял, что такое профессия, ощутил ее невероятную сложность и прелесть.

- А это ощутимо?

- Еще и как, но проявляется в каких-то нюансах, пропускается через себя. Технический арсенал - дело наживное: в хорошем училище вас научат держать паузу, слушать и слышать, а вот почувствовать профессию изнутри не всегда удается, но все равно к этому надо стремиться. Каким образом? Благодаря внутренней работе, сыгранным образам, вот этому выходу на сцену, о котором мы говорили...

- Актеру быть умным необходимо?

- Он, скажем так, не обязательно должен быть дураком.

- А это возможно, чтобы недалекий одновременно был гениальным?

- Понимаете, гениальность - уже очень много, и если она есть, человек, стало быть, не дурак. Значит, он так отмечен, или, допустим, у него нет начитанности, а есть практическая сметка. Можно ведь быть энциклопедически образованным и при этом невероятно злым, желчным, совершенно бездарным. Об иных талантливых актерах - я это слышал от многих - в шутку говорили: мол, прочитал за всю жизнь две-три книжки, а как играет! Одного, другого... Белый офицер - пожалуйста, человек из простой семьи - запросто, академик, генерал - кто угодно, но я-то понимаю, что это неправда. Такие байки всегда о великих слагают, однако... Есть, согласитесь, талант ума, а гениальность - это, если хотите, талант души.

- Рядом с собой, на сцене, вы гениев видели?

- Рядом, к сожалению, не довелось - с некоторыми из тех супергениальных, кого можно сегодня назвать, не встретился, потому что они уже умерли. Я не застал Гриценко, Плотникова, Раневскую...

- А хотели бы?

- Ну-у... Я, когда вижу на экране Раневскую (например, ее эпизод в фильме «Александр Пархоменко»), могу на репетицию опоздать. Вот пока не досмотрю, не оторвусь, но мне, слава Богу, повезло соприкасаться на сцене с Яковлевым (мы с Юрием Васильевичем до сих пор вместе играем «Чайку»), с Михаилом Александровичем Ульяновым (царствие ему небесное!) - это гениальная, фантастическая личность...

- ...наверняка с Борисовой...

- Да, с Юлией Константиновной мы были партнерами в очень серьезном спектакле по Розову «Кабанчик»: она исполняла роль матери, а я - ее сына. Представляете, в блестящей пьесе Дэвида Паунелла «Уроки мастера» я играл Шостаковича, Юрий Васильевич Яковлев - Прокофьева, Михаил Александрович Ульянов - Сталина, а Александр Филиппенко - Жданова. Это любопытная фантасмагория английского драматурга о том, как два вождя пригласили на ковер двух гениальных композиторов и учили их сочинять музыку...

«СРЕДИ МОИХ ПЕРСОНАЖЕЙ НЕТ НИ ОДНОГО МЕРЗАВЦА: БЕЛКИН ИЗ «БРАТА-2» - НЕГОДЯЙ»

- Роман Григорьевич Виктюк много рассказывал мне о Фаине Георгиевне Раневской, с которой ему посчастливилось много общаться...

В «Жмурках» Маковецкий сыграл типичного представителя нового времени. «Это хорошее кино, Балабанов решил похулиганить»

- Я, к сожалению, не успел... (Пауза). Вы вот спросили о гениальных людях - я с ними работаю, но таких определений всегда побаиваюсь. По-моему, должно пройти время...

- Ну, на мой взгляд, по отношению к тому же Николаю Гриценко такая осторожность излишня...

- Говорили - гений, да.

- Раневская, Евстигнеев?

- Да, безусловно, а также и Ульянов, Яковлев, Смоктуновский... У меня, слава Богу, и режиссеры как на подбор...

- ...начиная с Романа Григорьевича...

- Никита Михалков, Алексей Балабанов, Александр Прошкин, Владимир Хотиненко, Кира Муратова, Римас Туминас, Кама Гинкас, Петр Фоменко, Сергей Урсуляк... Боюсь кого-то забыть, не назвать!

- Это правда, что на вступительных экзаменах в ГИТИСе вас невзлюбил Константин Райкин и Табаков, я читал, тоже не поддержал?

- Нет, это совсем другая история - гораздо проще, гораздо легче... Поехали дальше!

- Что же произошло, расскажите!

- Да ничего, ровным счетом...

С сайта «Актеры советского и российского кино».

«Сергей подал документы сразу в несколько московских театральных вузов. В ГИТИСе экзамены принимал Константин Райкин. Маковецкий начал с военных симоновских стихов и от волнения чересчур сильно кричал:

...И погиб под самым Берлином,
На последнем на поле минном,
Не простясь со своей подругой,
Не узнав, что родит ему сына...

Райкин прервал юношу, недослушав, дескать, не надо тешить себя иллюзиями: театр - не ваше призвание. Кстати, впоследствии Маковецкий ему этих жестких слов не припоминал, но и правоту молодого да раннего (экзаменатор старше его всего лишь на восемь лет) не признал.

После экзамена Сергей подошел к секретарю приемной комиссии и вежливо, но настойчиво поинтересовался: «Мне что-то странное сказали, я так и не понял. Что, не прошел?». - «Да, к сожалению». - «А кто этот человек?». - «Райкин». - «При чем здесь Райкин, я поступаю ведь к Табакову! Сделайте так, чтобы он меня сам прослушал».

Пред ясные очи мэтра он все-таки появился - прочитал монолог булгаковского Лариосика и даже понравился. Олег Павлович вынес вердикт: «На третий тур!», хотел было даже зачислить Сергея немедленно, но в последний момент передумал: того должны были вот-вот забрать в армию, а талантливых абитуриентов хватало...».

- Любители кино узнали о вас благодаря фильму «Макаров», где вы создали блестящий образ провинциального поэта. Скажите, если бы не эта картина, стал бы Сергей Маковецкий звездой?

Роман Виктюк и его «любi дiти» - Ефим Шифрин и Сергей Маковецкий. «Артисты, - писал Роман Григорьевич, - должны переболеть болезнью, первая стадия которой честолюбие. У Сережи болезнь прогрессировала, была вспышка сильной инфекции и было отлучение. Впрочем, он сильная натура и умный человек»

- Опять «если бы» - кто же ответит?! Если бы мы сами себя знали... До «Макарова», я замечу, была «Патриотическая комедия» того же Владимира Хотиненко, а до нее Глеб Панфилов снял «Мать»...

- Хороший фильм!

- Я очень люблю своего героя (жандармского офицера. - Д. Г.) - как сказал мне мой сын Денис, это снайперское попадание в яблочко. Ну а еще раньше вышли «Сукины дети» Леонида Филатова, «Чернов, Chernov» Юрского... Работа была у меня всегда - не припомню периода или сезона, когда ничего бы не делал, другой вопрос, какого качества были роли (хотя мы с вами сейчас отметили, что хорошего).

Разумеется, со временем восприятие меняется. Человек может долго смотреть на картину, а спустя год, пять или десять вдруг заметить в ней какой-то нюанс. Почему это случилось сию секунду? Почему он много раз рассматривал полотно, но только сегодня, глянув на него в тысячный раз, вдруг увидел какой-то штрих или деталь? Значит, так было надо...

Может быть, дело в том, что роли в «Макарове» и «Патриотической комедии» потребовали от меня более серьезных раздумий... Время оказалось таким: переходный период - это некая зыбкость, все вроде порушено (что-что, а ломать мы умеем быстро - ничего, правда, не предлагая взамен). В этой вот неопределенности и оказался Макаров, и когда мне присвоили звание заслуженного артиста России, Михаил Александрович Ульянов воскликнул: «Как правильно и как вовремя! Не каждому удается сыграть героя своего времени - тебе удалось». По его словам, именно эта неустойчивость, непонимание, куда двигаться и что с нами происходит, толкает людей на некие поступки. Мой Макаров делает подсознательный выбор: покупает оружие, а все, что с ним происходит потом, - следствие.

- Актеры бывают разные - комики, трагики... У вас редкий дар: вы способны на любые перевоплощения, но особенно хорошо, на мой взгляд, вам удаются роли мерзавцев...

- Ну почему, скажите, вы так решили? Среди моих персонажей нет ни одного мерзавца, и потом, вы забыли Фимочку из «Ликвидации»: то, что произошло с ним на протяжении нескольких серий, - это же феномен! Спросите у людей, и они скажут вам, какой Маковецкий.

- В фильмах «Брат-2» и «Жмурки» вы тем не менее играете отъявленных подлецов и мерзавцев...

- «Жмурки» - это такой комикс, фарс...

- ...а «Брат-2» - ну куда уже хуже?

- Ну, предположим, тут я с вами и соглашусь: этого человека можно назвать... Нет, не мерзавцем, скорее, негодяем - это другой синоним! - за то, что таким образом решает вопрос.

 

Полная версия интервью  на сайте: http://www.bulvar.com.ua/arch/2008/23/484ed5b98cc6a/